Министерство обороны Турции заявило, что уничтожило 1 марта два Су-24 сирийских ВВС. Как сообщили «Известиям» источники, знакомые с ситуацией, оба самолета были сбиты из переносных зенитных ракетных комплексов. Сирийское новостное агентство SANA подтвердило гибель бомбардировщиков и сообщило об успешном катапультировании летчиков.

Ранее министерство обороны САР выступило с заявлением о закрытии воздушного пространства на северо-западе страны в районе боевых действий и пригрозило уничтожать в нем все иностранные летательные аппараты. По данным источников «Известий», в ночь на воскресенье к линии фронта были стянуты современные комплексы ПВО, которые стразу вступили в бой. Около 12 часов дня в районе Саракиба им удалось поразить тяжелый ударный беспилотник Anka. Это стало второй потерей в Идлибе дорогого полуторатонного турецкого БЛА за последнюю неделю. Всего к вечеру 1 марта было заявлено об уничтожении шести турецких дронов.

В воскресенье Анкара впервые обнародовала название военной операции против сирийской армии. Она стартовала 27 февраля после гибели 34 военных и получила обозначение «Весенний щит». Ее целью заявлено вытеснение правительственных сил за линию, обозначенную в сочинских соглашениях.

В выходные к участившимся атакам дронов впервые подключилась авиация. Турецкие истребители по-прежнему избегают заходить в воздушное пространство Сирии. Но, по сообщениям СМИ, в субботу они выпустили по тыловым военным объектам сирийской арабской армии (САА) несколько крылатых ракет.

Кроме ударов с воздуха с территории Турции боевиков поддерживают огнем 300-миллиметровые реактивные системы залпового огня T-300 Kasirga, стреляющие корректируемыми ракетами, и размещенная в Идлибе артиллерия.

Днем в воскресенье турецкий министр обороны Хулуси Акар заявил, что с начала операции «Весенний щит» были поражены 103 танка, 19 бронетранспортеров, 72 единицы артиллерии, три ЗРК, 56 бронемашин, девять складов боеприпасов, восемь вертолетов и «нейтрализовано» 1212 проправительственных бойцов. Однако знакомые с ситуацией источники «Известий» считают, что эти данные многократно завышены.

Под турецкие удары в субботу попали артиллерийские позиции и колонны с резервами САА, которые выдвигались для попытки занять Саракиб и восстановить контроль правительства над трассой М-5 на всем ее протяжении. Они понесли потери, и об этих планах пришлось на время забыть. Всего Сирия и союзники признали гибель за пятницу-субботу более сотни военнослужащих и ополченцев.

— Турция и Сирия не смогут поддерживать такой высокий накал противостояния долго, — считает военный эксперт Владислав Шурыгин. — Это требует слишком больших ресурсов и обходится очень дорого. Ближе к встрече Путина и Эрдогана начнется деэскалация.

В числе погибших оказались и бойцы проиранского ополчения. Посольство Ирана в Сирии распространило заявление, что они воевали только с террористическими группировками и избегали огня по турецким силам. Тегеран пригрозил ответными ударами и военными акциями в случае повторения атак.

— Это не пустые угрозы, — считает военный эксперт Дмитрий Болтенков. — Иран во время удара по американской авиабазе в Ираке продемонстрировал свои возможности по высокоточному поражению важных объектов. Турции сейчас нечем защитить свою территорию от них. Купленные в России С-400 еще не введены в строй, а других эффективных средств защиты от баллистических ракет у Турции нет.
Неприятным эпизодом в российско-турецких отношениях стала ситуация с тремя журналистами российского агентства «Sputnik Турция», которых полиция задержала 1 марта в Анкаре. В телефонном разговоре со своим турецким коллегой глава МИД РФ Сергей Лавров подчеркнул: ситуацию необходимо разрешить как можно скорее. И вопрос действительно был решен — к концу дня стало известно, что прокуратура не нашла состава преступления в действиях журналистов.

Эта ситуация особенно чётко считывается на фоне обострения в Идлибе, урегулирование которого можно назвать проверкой российско-турецких отношений на прочность. Как заявил ранее в беседе с замглавы комитета Госдумы по обороне Андрей Красов, ответственность за нынешнее обострение в провинции лежит на Турции, поскольку она так и не выполнила обязательства по российско-турецкому сочинскому меморандуму 2018 года — а именно не разделила силы свободной сирийской оппозиции и террористов ИГИЛ и «Аль-Каиды» (запрещены в РФ). В Москве уверены: сирийская армия имеет право «подавлять террористов» в ответ на «постоянные нарушения режима прекращения огня изнутри идлибской зоны». При этом, как заявил постпред РФ при ООН Василий Небензя, в связи с ситуацией в Идлибе «многие официальные лица пытаются оправдать действия террористов».

Ситуация в идлибской зоне деэскалации стала предметом двусторонних консультаций, которые проходили в Анкаре с 8 февраля. Их третий раунд завершился 28 февраля, однако конкретных результатов так и не принес. Как сообщили в МИД РФ, стороны подтвердили нацеленность на борьбу с террористами и защиту гражданского населения с оказанием гуманитарной помощи всем нуждающимся.

Таким образом, единственный способ решить спорные вопросы вокруг Идлиба — личная беседа глав России и Турции. По заявлениям обеих сторон Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган планируют встретиться в Москве 5 или 6 марта. Как сказал пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, это будет непростая встреча. Но что важно, так это настрой лидеров на урегулирование и приверженность сочинским договоренностям.

По мнению эксперта турецкого аналитического центра SETA Энеса Байраклы, у лидеров двух стран есть все возможности для того, чтобы урегулировать идлибское обострение.

— Турция признает, что у России есть свои интересы в Сирии, и не пытается их оспорить, — сказал «Известиям» эксперт. — При этом Анкара признает и то, что сирийский кризис можно решить только дипломатическим путем. Если правительственные войска САР вернутся к границам, обозначенным в сочинском меморандуме, это может привести к деэскалации.

В Москве настаивают на уже опробованных механизмах урегулирования — по словам Андрея Красова, решать конфликт должны участники «астанинской тройки» — Россия, Турция и Иран, которые в 2017 году подписали меморандум о создании зон деэскалации в Сирии. Вместе с тем этот формат резко критикуют западные страны: так, постпред США при ООН Келли Крафт, выступая 28 февраля на заседании Совбеза по обстановке в Идлибе, заявила, что его нельзя использовать «для определения рамок нового соглашения о прекращении огня».

Соединенные Штаты стали единственным союзником по НАТО, который готов поддержать Турцию реальными действиями, — 29 февраля президент Дональд Трамп сообщил, что Вашингтон и Анкара, в числе прочих вопросов, обсуждают запрос на временное размещение на границе с Сирией американских ЗРК Patriot.

По мнению главы центра изучения Ближнего и Среднего Востока РИСИ Владимира Фитина, обострение в Идлибе — возможность для США «вбить клин между Турцией и РФ». Для этого Вашингтону не надо предпринимать каких-то особых действий, вплоть до размещения своих военных в провинции, хотя Анкара была бы в этом весьма заинтересована, отметил в беседе с «Известиями» эксперт.

Что касается Североатлантического альянса в целом, то он пока ограничился поддержкой Турции на словах. Как заявил 28 февраля по итогам экстренной встречи на уровне постпредов генсек организации Йенс Столтенберг, «само состоявшееся заседание [Североатлантического совета по Идлибу] — это уже выражение поддержки Турции со стороны НАТО».

Ряд представителей стран ЕС высказались резко против действий сирийской армии, возложив ответственность за ее шаги на Москву. Так, постпреды Бельгии, Германии, Франции и Эстонии при ООН в своем совместном заявлении потребовали «прекращения сирийской военной кампании, проводимой при поддержке России», и призвали их «всецело уважать международное гуманитарное право». Министр обороны ФРГ Аннегрет Крамп-Карренбауэр призвала Евросоюз и США «повысить давление на Асада и Путина, чтобы открыть путь для политических переговоров об окончании ужасной войны в Сирии», а глава МИД Великобритании Доминик Рааб пригрозил усилить санкции в отношении Дамаска.

При этом единства по ситуации в Идлибе среди стран альянса и Евросоюза нет. По сообщениям греческих СМИ, наиболее резко на шаги Турции отреагировали Афины. По данным газеты To Vima, постпредство Греции наложило вето на итоговое заявление НАТО в поддержку Анкары, поскольку в него не включили пункт о соблюдении декларации между ЕС и Турцией по проблеме беженцев и мигрантов 2016 года. Согласно этому документу, Турция в обмен на денежную помощь закрывает свои границы и не допускает мигрантов в страны ЕС.

На следующий день после заседания, 29 февраля, Реджеп Эрдоган заявил, что Анкара больше не будет сдерживать поток беженцев в Европу — сейчас в Турции находится около 3,7 млн выходцев из Сирии, и страна больше не может справляться с новой волной иммиграции. К утру 1 марта, по данным турецкого МВД, границы с ЕС пересекли более 76 тыс. мигрантов. Наибольшую обеспокоенность этот шаг вызвал у непосредственных соседей Турции — Болгарии и Греции, усиливших пограничный контроль. Последняя, по сообщению афинского Македонского агентства новостей, уже обратилась к Брюсселю с просьбой срочно созвать Совет ЕС по иностранным делам.