Начало первой недели лета удивило несколькими взаимоисключающими экономическими новостями. Рубль, укреплявшийся в последние месяцы, вдруг возобновил падение к доллару. Одновременно констатируется рост золотовалютных резервов России. В то же время политики стран ЕС все активнее говорят о санкциях против России: одни — о том, что их необходимо отменить, другие — что их требуется продлевать еще минимум на год. Решение на этот счет Европа должна будет принять в ближайшие дни или недели. Отменят ли санкции? И как их отмена, и даже сами разговоры о снятии санкций влияют на курс рубля? Об этом «МК» спросил у руководителя направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никиты Масленникова.

— Разговоры о снятии санкций влияют на курс нашей национальной валюты?

— Я этого влияния сегодня не вижу. Рубль, главным образом, зависит от колебаний цен на нефть. Он будет больше зависеть от того, решат ли страны ОПЕК в ближайшие дни сократить добычу нефти, или нет. Велика вероятность того, что они сохранят превышение предложения над спросом до конца года. То есть будут держать цены в диапазоне $60-65 за баррель

— Это значит, что до конца года нефть будет слегка ослабевать, а вместе с ней слегка ослабнет и рубль?

— Мы это видим уже сейчас. Минэкономразвития России заложило в свой сценарий, опубликованный на минувшей неделе, среднегодовой курс в 60 рублей за доллар, и будет склонять рубль к этому курсу. Валюты сейчас у нас много, и можно было бы укреплять рубль, но Ценробанк идет в обратном направлении: он даже приостановил с 1 июня проведение годовых аукционов РЕПО в валюте, чтобы рубль не становился слишком дорогим. Рубль может немного окрепнуть в двадцатых числах июня, когда пойдет налоговый период и экспортеры станут продавать валюту. Возникнет повышенный спрос на рубли. Но затем «деревянный» будут снова мягко ослаблять.

Весеннее укрепление рубля сняло напряженность, у россиян исчез страх большого кризиса, но в то же время уже в апреле мы увидели ускорение спада экономики. Рубль с начала года укрепился более, чем на 20% , но многим предприятиям это подрезало возможность развития.

— Но вернемся к санкциям. Если они никак не влияют на нашу монетарную систему, то какой смысл их продлевать? Будут ли услышаны те западные политики, которые говорят об их бессмысленности?

— Цель санкций — не обвалить рубль, хотя поначалу это было чуть ли не главным эффектом. Санкции закрыли для нас финансовые рынки, технологически ограничили извлечение шельфовых углеводородов. Мы можем купить альтернативное оборудование в Китае, но там качество заметно ниже, чем то, к которому привыкла российская «нефтянка». То есть санкции создают нам проблемы, но мы к ним привыкаем и выстраиваем экономическую политику исходя из того, что они могут продлиться до 2017 года. Но если они прекратятся завтра, то это позитивно повлияет на экономику, но не поднимет резко рубль. Преуменьшать их значения не стоит, но на национальную валюту они влияют довольно мягко.

Некоторое время назад мы проходили пик платежей по внешнему корпоративному долгу. В феврале нужно было отдавать $40 млрд вместе с процентами, и в условиях закрытых финансовых рынков рубль стал стремительно падать. Но ЦБ справился с задачей удержать рубль, предоставив целый спектр возможностей по валютному РЕПО. В итоге народ набрал денег, расплатился с долгами и сегодня рубль независим от санкций. Их отмена или ужесточение на него мало повлияют.

— Сегодня рубль продолжил падение, начавшееся на прошлой неделе, и одновременно появилась информация о резком приросте золотовалютных резервов. Нет ли противоречия между этими процессами?

— В прошлом году мы потратили очень много резервов — более $100 млрд. А сейчас самое время их восстановить. Это и делается. Проводятся закупочные интервенции. Если бы рубль сильно слабел — это не способствовало бы пополнению резервов, а слегка ослабевающая национальная валюта не мешает этого делать.