Валаам, Кижи, горный парк «Рускеала», финский архитектурный модерн Сортавалы — Карелия давно открыта путешественниками. Но говорить, что в краю «тысяч озер» нечего делать гурманам и первооткрывателям, еще очень рано. Здесь остались места, где в течение нескольких часов можно встретиться с несколькими эпохами, культурами и даже кухнями.

Дом Бомбина
Озеро Суоярви — не самое большое, но и не самое маленькое. Необычный маршрут на автобусе от Петрозаводска до одноименного с озером городка уложится в два часа времени, 400 рублей и пройдет по живописным карельским деревням, рассыпанным по берегам ламбушек (так местные называют небольшие озера). С ночлегом в Суоярви проблем не будет: здесь есть и традиционная гостиница, и гостевые дома. Практически пустующие. Цены вполне умеренные — от полутора до трех тысяч за номер. Мы остановились в одном из домиков и вечерами слушали печальные истории хозяйки Тамары, как до ковида и специальной военной операции в ее апартаменты автобусами загружались финны: до Зимней войны 1939 — 1940 годов здесь была их территория. Потом стала советской — тем, кто эвакуировался, разрешали взять с собой по 25 кило добра на мужчину и по 18 — на женщину. Крестьяне делали схроны с посудой, инструментами — надеялись вернуться…

Туристов из соседней страны, по словам хозяйки, было так много, что она вынуждена была построить отдельную столовую — в доме все не помещались. Финны, сидя на крылечке, пели свои песни, ездили поклониться развалинам домов, на финский пляж, где располагались лагеря финских скаутов «Мальчики границы», сохранился огромный ледник — погреб, заполняемый кусками нарубленного льда. В общем, ностальгировали.

На этом чувстве взросло общество финских карелов «Суоярви». И с его подачи в семидесятых годах минувшего века финны возвели в пригороде городка Nurmes реплику знаменитого дома Егора Бомбина. Судя по фото, это был уникальнейший образец карельского домостроительства. Трехэтажный гигант 1855 года из 28 комнат, где жил хозяин с сыновьями и их семьями — всего 32 человека. Но когда Егор умер, по карельской традиции, сыновья разобрали дом на бревна, на 5 равных кучек и построили себе новые отдельные жилища.

Формула леса
4с3е2б1о. Это животворящая формула дикого карельского леса и его чистейшего воздуха: на 10 деревьев четыре сосны, три ели, две березы и остальное — ольха или осина.

Город быстро растворяется за поворотом 63-километровой грунтовки, которая опоясывает озеро. И через восемь километров открывается вид на колоритные руины. Это местечко Каратсалми, уникальный объект горно-индустриального наследия Карелии и России — Анненский чугуноплавильный завод. По своим историческим заслугам перед историей российской промышленности он вполне заслуженно может тягаться с такими модным точкам промышленного туризма, как горный парк «Рускеала», где добывали мрамор и строили Санкт-Петербург. На полную мощь завод работал во время Крымской и Турецкой войн. А получил свое имя в честь своей основательницы и дочки фаворита Екатерины Второй графа Орлова-Чесменского. Анна Алексеевна хотя и была не то чтобы красавица, однако считалась одной из первых невест империи.

Разрабатывать недра велел Петр Первый, а уж местные крестьяне сообразили, на каких богатствах живут. Кстати, «Суоярви» в переводе с финского — «болотное озеро»: залежи отложений оказались насыщены железной рудой. Их добывали ручным способом с плотов. Выплавку вели в месте, где два озера Суоярви и Салонъярви соединяются протокой. Река здесь никогда не замерзает из-за быстрого течения, там устроили шлюз, сброшенная вода вращала колесо, раздувались меха и в домну, где плавился чугун, подавался воздух.

Развитие нового рудного парка, который называют «Каратсалми», только начинается. В планах, рассчитывая на президентский грант, облагородить место, организовывать фестиваль по истории завода, дать возможность ремесленникам продавать сувениры. Но пока здесь девственно чисто, можно успеть за бесплатными сувенирами — вокруг заводских стен целые копи изумрудного цвета камней. Это окаменевший шлак — примеси придают ему красивый цвет с вкраплениями коричневатого от остатков руды. Кто не знает, набивает полные карманы. Местные жители водят сюда индивидуальные экскурсии и показывают пудовые «чушки», которые формировали из руды и в таком виде отправляли их на сталелитейные заводы.

Межозерное дефиле
Сотрудник центра поддержки детей-инвалидов Елена Жукевич вместе с мужем Алексеем более 15 лет занимается краеведением. Мы познакомились у памятника 368-й стрелковой дивизии, в том самом месте, где завершился 18-часовой бой с финнами, и красноармейцы заснули на 12 часов. После Зимней войны «соседи» вернулись в Суоярви в составе гитлеровских войск, а ушли летом 1944-го, после межозерного дефиле — страшного кровопролитного сражения. Это одно из любимых мест исторических реконструкторов.

«Здесь все вокруг звенит, шаг сделать невозможно, несколько раз вызывали саперов. Финны оборонялись бешено: все было опутано колючей проволокой, а к узким свободным перешейкам они подгоняли тяжелую артиллерию», — рассказывает нам Лена. И действительно, прямо у дороги растет ель с военной отметиной — колючая проволока ушла в ствол дерева, как осколок в тело солдата. Местные грибники и охотники оставляют у памятника стопочку, сигаретку. Эту традицию начал внук одного из погибших здесь солдат. Он установил в лесу мемориальную доску своему деду Алексею Крамареву, корректировщику огня, который погиб 15 июля. «Каждый год в июле Александр Иванович приезжает на берег озера с палаткой. В день гибели деда он раскладывает здесь немудреную закуску и всем, кто проезжает мимо, говорит: «Помяните деда». Видно, как они похожи друг на друга». Место памяти найти очень непросто, добавляет она, это финны-педанты все фиксировали: в 11часов 37 минут прошел красноармеец, в 11.40 прокуковала кукушка. У Красной армии не было таких списков. Только сведения о захоронениях. На этой героической земле их очень много. К слову, финны во время войны первыми применили тактику «выжженной земли».

Не уверена, что именно с этим связан факт, что в деревушке Куйкканиеми по пути можно полюбоваться образцом северного модерна, за которым обычно едут в Сортавалу. Единственный сохранившийся после войны деревянный лютеранский храм 1892 года постройки. Кирха не действует, но в очень неплохом состоянии сохранился водяной котел, храм отапливался батареями.

Поедем, поедим
Суоярвский хлебозавод работал еще при финнах — там до сих пор используют печи на дровах, поэтому и традиционная карельская выпечка получается, как у бабушек. Однако самые вкусные «калитки» продает старушка на въезде в старинное карельское село Эссойла — это по пути из Петрозаводска в Суоярви.

Как пошутила Елена Жукевич, карельская кухня — это «много-много рыбы, мало-мало мяса». Рыба идет всякая, есть даже деликатес «кевяткала» — рыба с душком — очень на любителя.

У карелов нет слова жарить — только варить или запекать. Они рассудительные и неторопливые. Такая и кухня. Нужно быть очень терпеливым, чтобы раскатать тесто для «калиток» (открытых пирожков с картошкой или кашей) так, как учит карельская мама свою дочку: тесто должно быть таким тонким, что, если подуть, оно бы подлетало.

О главном же правиле нам рассказали в следующем селе по дороге — Вешкелице: «Калитка требует восьмерки». То есть для приготовления нужно взять 8 составляющих: ржаная мука, соль, кисломолочный продукт, сыворотка, картошка или каша, для «болтушки», которой смазывают начинку, размешивают яйцо, сметану и соль. Готовые калитки подают со сливочным маслом.