Финансист Юрий Кудимов консультирует миллиардера Игоря Макарова с конца 1990-х. Почему он предпочел работу с основателем «Итеры» высокой позиции в ВЭБе? На столе в кабинете Юрия Кудимова, управляющего фондом Pangeo Capital, лежит «Капитал» Карла Маркса. Но «Капитал» не настоящий, это не книга, ставшая неотъемлемой частью советской идеологии, а шкатулка для денег — в заначке лежат доллары. Это подарок, объясняет Кудимов, снимающий офис в Центре международной торговли. Сувенир имеет символическое значение: в советскую эпоху Кудимов работал корреспондентом «Нового времени» в Мехико, а потом благодаря знакомству с силовиками смог построить карьеру финансиста и стать миллионером. Сейчас в рамках фонда private equity Pangeo Capital он управляет средствами миллиардера Игоря Макарова

По словам Кудимова, в начале 1990-х он благополучно готовил отраслевые материалы для американского издательства Crain Communications в Мексике и получал около $5000 в месяц. И тут в его спокойную жизнь ворвался «старый знакомый по рыбалке» Александр Лебедев, тогда только оставивший службу в КГБ СССР (официально он в то время работал в посольстве СССР в Лондоне). Лебедев приехал в Мехико вместе с главой банка «Империал» Сергеем Родионовым. Для партнеров, зарабатывавших на долгах стран третьего мира перед СССР, Кудимов стал настоящей находкой, поскольку отлично знал латиноамериканскую специфику.

В 1993 году Кудимов вернулся в Москву на зарплату $1500, но с надеждой стать партнером Лебедева и нынешнего предправления ВТБ Андрея Костина в компании РИФК. Замысел удался. Кудимов до сих пор владеет 20% в Национальном резервном банке (НРБ), который партнеры по РИФК купили в 1995 году. НРБ специализировался на работе с суверенными и квазисуверенными долгами бывшего СССР, через банк шли сотни сделок с западноевропейскими кредиторами. «Первые переговоры были с итальянцами, которых удалось продавить на дисконт 50%. Это был успех», — рассказывает Кудимов, занимавший пост начальника управления инвестиций РИФК. Редкие неудачные сделки покрывал огромный общий доход. Деликатные операции требовали особых отношений с Минфином, но здесь проблем не было. Иностранным долгом в Минфине занимался приятель Кудимова, нынешний глава Внешэкономбанка Владимир Дмитриев, жена тогдашнего председателя ЦБ Сергея Дубинина Елена работала в РИФК.

Сотни процентов НРБ принесли сделки с суверенными долгами Украины перед «Газпромом», банк с большим дисконтом выкупал облигации у газового концерна и продавал их Киеву. НРБ удачно инвестировал полученную прибыль: например, вложенные в 1996 году $350 млн в 8,5% РАО ЕЭС через год превратились в $1 млрд. В 1998 году НРБ взял на работу бывшего сотрудника Инкомбанка Игоря Комарова (сейчас руководитель Объединенной ракетно-космической корпорации), а он привел в банк солидного клиента, контролирующего акционера газовой компании «Итера» Игоря Макарова. У него был конфликт с могущественным тогда Борисом Березовским, многие банки отказывались сотрудничать с «Итерой», а НРБ сразу выдал компании в кредит $35 млн. Так Кудимов не только получил лояльного клиента для банка, но и стал советником Макарова по личным инвестициям.

«Я консультировал Макарова во многих проектах, которые он делал на личные деньги, — девелоперских и инфраструктурных. Надеюсь, это помогло Игорю избежать фатальных потерь», — рассказывает Кудимов. По его словам, у Макарова было много девелоперских проектов в Европе (в Италии, Германии, Австрии, Великобритании) с доходностью, достигавшей 20% годовых. Проект по солнечной энергетике в Европе, открытый в 2006 году, принес Макарову примерно такой же доход. Кудимов не забывал и про себя, в кризисном 2008 году он инвестировал $7 млн в жилую лондонскую недвижимость и заработал около 60%.
В том же году Кудимов вспомнил 1990-е и организовал для Макарова сделку с выкупом облигаций на рынке. «Итера» и индийская Sun Group планировали объединиться и обменялись пакетами акций по 26%. Один из совладельцев Sun Group заложил акции «Итеры», а банк выпустил на них конвертируемые облигации. В кризис 2008 года этот совладелец Sun Group допустил дефолт, и банк начал продавать облигации, конвертируемые в акции «Итеры». «Мы срочно собирали бумаги с рынка, что удалось сделать с приличным дисконтом», — вспоминает Кудимов. В 2009 году Кудимов на время расстался с Макаровым и, как в юности, стал работать на государство. Дмитриев предложил ему создать и возглавить «ВЭБ Капитал». Кудимов работал с непрофильными активами Внешэкономбанка, такими как «Амурметалл», металлургический завод Vitkovice Steel, Орский механический завод, «КрасЭйр», а также разгребал плохие кредиты Связь-банка и «Глобэкса» номинальной стоимостью 93 млрд рублей. «Это стрессовые активы с низкой реальной оценкой, но на балансе они стояли по сумме кредита», — вспоминает Кудимов. Примерно за четыре года работы в «ВЭБ Капитале» он провел проектов на 600 млн рублей, но мог бы и больше, если бы не специфика госкорпорации: «Был покупатель на «Амурметалл», можно было продать одну из компаний Связь-банка на 20% выше оценочной стоимости…» Но наблюдательный совет Внешэкономбанка считал, что проектами с доходностью выше 10% годовых должны заниматься частные игроки.
В 2013 году Макаров позвонил Кудимову и сказал: «Ты призывал меня уйти в кеш, ну я и ушел».

Кудимов до этого рекомендовал ему оставить газовую тему и заняться private equity. В 2013 году Макаров продал «Роснефти» оставшиеся 49% в «Итере», за которые мог получить порядка $3 млрд. И Кудимов оставил «ВЭБ Капитал» ради кайманового фонда Pangeo Capital c капиталом $700 млн. Макаров имел в нем долю 90%, а Кудимов — 10%. Первоначально партнеры хотели реализовать российские проекты, не связанные с нефтегазовой отраслью (Макаров заключил соответствующее соглашение с «Роснефтью»), которые по каким-то параметрам не проходили в «ВЭБ Капитале». Ключевым показателем для отбора инвестиций стала доходность более 20% в долларах, горизонт инвестирования — три-пять лет. После революции на Украине партнеры решили подождать пару лет, когда активы подешевеют. Также они отложили создание хедж-фонда на $300 млн и сместили фокус на Европу и США. Pangeo уже вложил вместе с двумя инвесторами около $90 млн в девелоперский проект небоскреба на месте World Trade Center в Нью-Йорке, одним из партнеров стал американский застройщик Майкл Шво. В России Кудимов ведет переговоры о двух сделках — с «Ростелекомом» и с Леонидом Блаватником и «Ростехом» в области телематики. Могут ли в Pangeo появиться сторонние инвесторы? Могут, если Макаров не будет возражать. У фонда нет ограничений по сумме первоначальных инвестиций. Плата за управление — 2% от стоимости активов, плата за успех — 20% от прибыли.