Министерство экономического развития России внесло в правительство РФ предложение о продлении федеральной целевой программы развития Крыма и Севастополя до 2024 года, увеличив ее финансирование практически на треть. Проект предусматривает рост бюджета ФЦП на 295,6 миллиарда, до 1,256 триллиона рублей, из которых 1,189 миллиарда предлагается выделить из федерального бюджета. Чем вызвана такая корректировка, и насколько эффективно два субъекта федерации использовали мощный импульс, полученный благодаря новым объектам ФЦП — в интервью «РГ» рассказал генеральный директор Дирекции по управлению ФЦП Андрей Никитченко.Андрей Николаевич, с 2014 года ФЦП развития Крыма и Севастополя корректируется не в первый раз: какие-то объекты исключаются, какие-то добавляются. С чем связаны постоянные количественные и качественные поправки?

Андрей Никитченко: С 2015 года программа прошла 12 корректировок. Количественно (и по сумме, и по количеству объектов) она уже увеличилась на 40 процентов. И действительно, в ближайшую корректировку программа перешагнет рубеж в триллион рублей. Такой рост и обуславливает и ее продление до 2024 года, которое сейчас обсуждается. Конечно, есть сложности с возведением некоторых объектов на стадии проектирования, строительства и даже на стадии ввода в эксплуатацию. Однако сроки программы определяет внесение в нее новых объектов.

Что касается качества, то все объекты инфраструктуры важны. В первые годы программа фокусировалась на решении первоочередных задач — и они уже решены в значительной степени, особенно в энергетике и транспорте. Сейчас же включается все больше объектов, необходимых не столько в текущий момент, сколько для будущего развития. Такой переход требует более выверенного обоснования новых объектов, над чем мы и работаем вместе с Республикой Крым и Севастополем.

Андрей Никитченко: Проект программы предусматривает включение 13 новых объектов транспортной инфраструктуры, в том числе строительство дороги Белогорск-Приветное и обход Симферополя на участке Донское-Перевальное. Также будут включены более 30 объектов водоснабжения и водоотведения в Крыму. В Севастополе добавляются объекты по поручению президента РФ: кадетский корпус Следственного комитета, корпус больницы №4, первый этап ливневой канализации, газопровод на Северной стороне (дюкер). И важное мероприятие, сформулированное Дирекцией — разработка градостроительного и инвестиционного обоснования для комплексной застройки города в целях строительства служебного жилья.

Многие жители полуострова ожидали, что ФЦП станет мощным драйвером развития регионов и роста их ВВП. На ваш взгляд, стала ли программа той самой долгоиграющей батарейкой для регионов?

Андрей Никитченко: ФЦП снимает инфраструктурные ограничения и интегрирует Крым в экономику России. По ее окончании будет создана полноценная современная транспортная, энергетическая, социальная инфраструктура и объекты ЖКХ с упором на водообеспечение и водоотведение. Но важно отметить, что инфраструктурные условия — конечно, базовые и важные, но не единственные. Сама же по себе программа не гарантирует экономический рост и развитие. Остается не менее важный вопрос: удастся ли на ее базе запустить экономический рост и увеличение налогооблагаемой базы, получится ли превратить дотационные субъекты РФ крымского полуострова в самодостаточные.

От чего зависит ответ на это вопрос?

Андрей Никитченко: Чтоб получить ответ на него, власти субъектов федерации должны четко понимать, какой капитал и какие отрасли будут доминировать в регионе, какой будет добавленная стоимость, создаваемая экономикой полуострова? Какая роль отводится высокотехнологичным отраслям и науке? Каким образом Крым и Севастополь будут встроены в экономику черноморского региона и в экономику юга России в целом? Удастся ли достичь синергетического эффекта с развитием сопредельных регионов России?

По прошествии первого этапа программы, когда самые горящие вопросы решены, мы понимаем, что помимо возможностей, открывающихся благодаря ФЦП, есть и риски периода после ее окончания. И основной риск для региона — попасть в ловушку дотационности в случае, если расходы на поддержание построенной инфраструктуры вырастут, а доходы их не покроют.

Если не считать базовую инфраструктуру, есть ли в программе объекты, которые помогут избежать этой ловушки и интенсифицировать развитие экономики регионов?

Андрей Никитченко: Выйти на траекторию устойчивого экономического роста и на бездотационность возможно только на основе привлечения частного капитала в экономику полуострова. Но не любой ценой и не любого капитала! Частные инвестиции могут как заложить тренд долгосрочного роста, так и его заблокировать: законсервировать старые отрасли и технологии, старые управленческие подходы, и таким образом блокировать устойчивое развитие.

Крыму и Севастополю не нужен частный капитал, разрушающий будущую стоимость экономики региона. А нужны инвестиции, способствующие открытию новых возможностей, созданию устойчивой налогооблагаемой базы именно для региона, появлению и развитию нового человеческого капитала.

В ФЦП довольно много объектов, которые в своей совокупности могут стать основой для такого развития. Примером может стать западный Крым — район города Саки, где по программе строятся 25 объектов инженерной, социальной и туристической инфраструктуры. В случае сопряжения с этими объектами перспективной концепции комплексного развития можно воссоздать бальнеологический курорт высокого уровня с центром спортивно-рекреационного туризма для всей страны.

В прошлом году активно обсуждалось включение в ФЦП моста через бухту в Севастополе и рокады. Эти два объекта — базовые инфраструктурные объекты или необходимые точки развития экономики?

Андрей Никитченко: На первом этапе, как я уже говорил, программа формировалась исходя из необходимости латания инфраструктурных дыр. Сейчас же включение новых объектов в ФЦП происходит из понимания того, куда субъекты движутся в своем развитии. Именно под таким углом, исходя из осознания векторов развития Севастополя, надо оценивать необходимость включения в программу таких больших и дорогостоящих объектов, как рокада в Севастополе и мост через бухту.

Если город-герой продолжает двигаться по нынешней траектории, то необходимость строительства моста и рокады неочевидна. Если же говорить о переходе Севастополя в новое качество — от города с одним центром к полицентричной структуре, где есть несколько ядер со своей субкультурой, со своей экономикой и со своим вкладом в общую культуру и экономику города — то эти ядра необходимо развивать и соединять между собой. В этом случае и рокада, и мост становятся ключевыми объектами, потому что одно из таких ядер появляется на Северной стороне города, и неправильно было бы развивать такой центр, не соединив его с Южной стороной.

Но ведь и сейчас районы Севастополя активно застраиваются и растут…

Андрей Никитченко: Сейчас город не развивается, а растет. А это разные вещи. Каждый год официальная статистика показывает, что в городе проживает все больше и больше людей. А если оценивать численность населения исходя из объема потребления базовых услуг и товаров, то, как считает врио губернатора Михаил Развожаев, в городе сейчас проживают не 400, а более 700 тысяч человек. И рост населения продолжится. Севастополь станет «миллионником».

Но если увеличение населения не сопровождается ростом устойчивых отраслей экономики и созданием полноценных рабочих мест, то город становится дискомфортным из-за разрыва между уровнем доходов различных социальных групп жителей. Это неизбежно приведет к противоречию между теми, кто приезжает в город, и теми, кто в нем живет. Также он будет дискомфортным, если ездить по дорогам, проложенным много лет назад и рассчитанным на 300 тысяч населения, в то время как людей гораздо больше. Плюс не надо забывать об украинском наследии — хаотичной застройке в ущерб общественным пространствам, вокруг которых обычно строится городская культура.
Создание полицентричной структуры города — путь к органическому развитию, в котором совмещается и рост численности населения, и возможность создавать новые общественные пространства для горожан, улучшая качество их жизни. В противном случае город будет разрастаться, но не развиваться, становясь все более дискомфортным.

У полицентричности, однако, есть риск превращения отдельных ядер города в независимые друг от друга анклавы и потери целостности и исторической идентичности мегаполиса. Чтобы целостность и идентичность не потерять, и развить новые ядра города, необходима связующая инфраструктура.

В Севастополе в рамках федеральной целевой программы должны построить медицинский кластер. Как он повлияет на будущее развитие города? Он будет рассчитан только на Севастополь, или крымчане тоже смогут им пользоваться?

Андрей Никитченко: В Севастополе по ФЦП предполагается возведение 10 объектов здравоохранения с общим объемом финансирования более 22 миллиардов рублей. Сами по себе капитальные вложения и построенные здания больниц не являются частью отрасли или, тем более, кластером.Отрасль подразумевает кроме зданий еще и наличие специалистов, которые там будут работать, и понимание того, откуда они приходят, где обучаются. Кластер же отличается от отрасли существованием очень органичных и интенсивных горизонтальных связей между отдельными предприятиями одной отрасли — в данном случае медицинскими, которые предполагают определенные синергетические эффекты. Как правило, это происходит только в том случае, если у вас есть компонент науки и исследовательских работ, когда в этих больницах есть университетские кафедры, ведущие исследования и обеспечивающие подготовку специалистов.

Но ведь в Севастополе нет медицинского университета…

Андрей Никитченко: Нет, и именно поэтому до кластера еще далеко. Базовая вещь — строительство инфраструктуры, второе — привлечение классных специалистов, но и это еще не кластер. Кластером это станет только в том случае, если появится наука, и между разными отраслями медицины возникнут синергетические эффекты. И только потом эта конструкция начнет работать на себя, привлекая клиентов со всего Крыма, а потом со всего юга России.

А яхтенная марина в Балаклаве, на которую в ФЦП предусмотрена сумма 7,2 миллиона рублей, может стать одним из ядер развития города?

Андрей Никитченко: Для Севастополя Балаклава может стать интересным и перспективным ядром. Но сама по себе Балаклава яхтенный туризм на полуострове не создаст. Эта полноценная отрасль возникнет только в том случае, если охватит весь крымский полуостров и российское побережье Краснодарского края. Без создания единой черноморской яхтенной инфраструктуры сама Балаклава станет лишь площадкой девелоперского проекта с невысокой эффективностью для инвесторов, а на месте потенциального уникального ядра города появится малоперспективный анклав, вызывающий раздражение у жителей других районов.

Чтобы этого не произошло, по инициативе Дирекции разрабатывается обоснование проекта создания инфраструктуры яхтенного туризма вдоль всего крымского полуострова.

Чем грозит Крыму и Севастополю неиспользование базовых условий, созданных благодаря ФЦП?

Андрей Никитченко: Крым и Севастополь обеспечили себе одно из самых почетных мест в истории России своим героическим прошлым — как далеким, так и совсем недавним. Историческая субъектность гарантирована. Другой вопрос, трансформируется ли эта историческая субъектность в политико-административную. В Севастополе периодически обсуждается вопрос о статусе города — вопрос щепетильный, он всегда был таким, даже в советские времена.Я думаю, в глубине души севастопольцы понимают, что одних только заслуг прошлого — исторической субъектности, и даже статуса патриотической столицы недостаточно для того, чтобы быть полноценным субъектом РФ. Для статуса самодостаточного субъекта РФ все имеющиеся компоненты должны быть дополнены мощной экономической составляющей — наличием современной экономики, которая бы делала субъект не потребляющим, а дающим для федерации, не дотационным, а донором. И это наверное — одно из слабых мест региона на нынешнем этапе, и одна из самых сложных задач.