Выбор продовольствия в качестве основного оружия в санкционной войне оказался спорным — к такому выводу пришли экономисты Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС) в оперативном мониторинге экономической ситуации. В 2015 г. экспортные поставки в Россию продовольствия из стран, попавших под эмбарго, снизились на 66% по сравнению с 2013 г., говорится в мониторинге. Но негативное влияние контрсанкций на экономику этих стран было ограниченным: общий экспорт продовольствия в стоимостной оценке снизился только на 7%, так как попавшие под эмбарго государства смогли перенаправить его в другие страны. В структуре же общего экспорта доля продовольствия даже возросла, — пишут авторы обзора.

В августе 2014 г. Россия ввела эмбарго на ввоз продуктов из некоторых стран, которые ввели санкции против российских политиков, бизнесменов и компаний. Российские «продовольственные санкции» коснулись США, стран ЕС, Канады, Норвегии и Австралии. А с августа 2015 г. «санкционные» продукты в России подлежат уничтожению. Предполагалось, напоминают экономисты, что, потеряв российский рынок, страны, попавшие под эмбарго, не смогут найти другие рынки и понесут потери. При этом доля России в экспорте этих государств до контрсанкций (в 2013 г.) составляла в целом по продовольственным товарам 4,8%, а по наиболее крупным группам доходила до 9% (по молоку – 9,1%, мясу – 7,3%, овощам – 6,9%, фруктам – 8,3%), — напоминают экономисты. Зато зависимость России от «санкционного» продовольствия была высока: в импорте продуктов питания России доля этих стран в 2013 г. составляла 44%, по итогам 2015 г. — 24%, перечисляют авторы мониторинга.

По итогам 2015 г. стоимость ввезенного в Россию продовольствия из стран, попавших под эмбарго, действительно упала — на 66% к 2013 г., отмечают эксперты со ссылкой на данные Таможенной службы. Но общее сокращение экспорта продовольствия в этих странах составило всего 7%, добавляют они. А во-вторых, сокращение стоимости экспорта не означает сокращения его физических объемов, констатировали экономисты: оно связано со снижением цен. В-третьих, цены могли снижаться не столько из-за того, что на рынке появились дополнительные объемы товаров, предназначенные ранее для России, а из-за снижения стоимости энергоресурсов, кредитных ставок, т.е. из-за сокращения себестоимости производства продовольствия, — напоминают эксперты РАНХиГС. Поэтому прибыль фермеров в странах, попавших под эмбарго, могла и не упасть, говорится в мониторинге.

Есть и другие признаки, которые подтверждают такой вывод. О том, что снижение выручки в первую очередь связано со снижением цен на продовольствие, говорит сокращение выручки на рынках вне России, где потери составили $14,3 млрд против $12,4 млрд в России, пишут авторы обзора. При этом Россия состояла членом ЕАЭС, а ее партнеры не приняли аналогичного решения, — напоминают экономисты РАНХиГС. В результате полностью закрыть поступление продовольствия из стран, находящихся под эмбарго, оказалось невозможно.

В качестве примера экономисты приводят данные по поставкам некоторых видов овощей и фруктов в Россию и страны ЕАЭС. Например, по данным Белстата, потребление овощей в 2015 г. в Белоруссии выросло всего на 300 г/чел. в год, а потребление фруктов снизилось на 4,5 кг/чел. Но если в 2013 г. около 700 000 т яблок в Россию поступило из Польши, то в 2015 г. примерно такое же количество поступило из Белоруссии, приводят экономисты данные Белстата.