Россия медленно, но верно погружается в долговую яму. Число банкротств россиян–физических лиц и индивидуальных предпринимателей (ИП) выросло в прошлом году на 72,6%. Статус финансово несостоятельных получили 119 тысяч человек, сообщает «Федресурс». С вопросом о том, чем обусловлен такой прирост числа финансово-несостоятельных граждан, мы обратились к доктору экономических наук, депутату Госдумы пяти созывов Павлу Медведеву.Замминистра экономического развития Илья Торосов объяснил, что резкое увеличение количества личных банкротств связан с повышением информированности населения о данной процедуре. Он отметил, что освобождение граждан от долгов имеет, в первую очередь, социальное значение и предоставляет тем, кто попал в трудную финансовую ситуацию, возможность «перезапустить» свою финансовую историю. Десятки тысяч должников стали сами инициировать эту процедуру (в 94,5% случаев). Большинство банкротов работали в сфере торговли и строительства. Специалисты связывают масштабную волну банкротств со снижением доходов населения и удешевлением процесса банкротства. Свое мнение об обвальном росте финансовой несостоятельности граждан высказал доктор экономических наук Павел Медведев.

-Минувшей осенью вступил в силу внесудебный механизм банкротства физических лиц с долгами от 50 тысяч до полумиллиона рублей. Может, число банкротов так сильно прибавилось благодаря нему?

-Внесудебный порядок тут не причем. Замечу, что всего за период существования процедуры личного банкротства, с октября 2015 года до конца 2020 года, финансово несостоятельными были признаны 282,3 тысяч россиян. В основной своей массе это люди с долгами от 500 тысяч рублей, а решение по ним вынес суд. Что касается внесудебного, так называемого «упрощенного» банкротства, то, насколько мне известно, до октября прошлого года было подано около 2 тысяч заявлений, 80% из которых было возвращено заявителям, остальные находятся в работе. У этого порядка есть важный изъян, заставляющий усомниться в его практической пользе. Дело в том, что на банкротство во внесудебном порядке могут претендовать лишь те лица, в отношении которых судебные приставы уже провели процедуру изъятия имущества «в полном объеме» и официально известили об этом суд. Ну не анекдот ли? Сначала у людей все изымают без остатка, а потом, так и быть, разрешают «упрощенно» стать банкротами, чтобы списать долги.

-Какова степень кредитной нагрузки населения, какое количество граждан имеют безнадежные долги перед банками и микрофинансовыми организациями (МФО)?

-По моим подсчетам, перед самой пандемией таковых было около 17-18 млн, все они – потенциальные участники системы внесудебного банкротства. Это те, кто хотя бы по одному своему займу не платил три месяца или больше. Плохой долг, превышающий полмиллиона рублей, имеет около миллиона человек. А заявлений на упрощенное банкротство подано лишь несколько тысяч – это просто смешно! По моим наблюдениям, банкротятся в основном люди с серьезными деньгами, причем процедура зачастую проходит по инициативе кредиторов. Как правило, дела возбуждаются тогда, когда с человека есть что взять.

-Как в целом развивается ситуация с должниками и банкротами, какова динамика?

-А нет никакой динамики. У 17 млн граждан один выход – биться головой об стену. Что им делать, непонятно, законодатель для них ничего не придумал. Между тем, это, как правило, вполне добросовестные люди, хотя в статистике понятие «добросовестность» не отражена. Они из-за пандемии и сопутствующих экономических обстоятельств (потеря работы, сокращение зарплаты, уход на длительный больничный) лишились привычного дохода и не в состоянии покрывать долги. Им приходится в одиночку противостоять «серым» и «черным» взыскателям: на полицию, которая никак не реагирует на жалобы, надежды нет. Процедура банкротства должна была бы принять цивилизованные формы, стать выходом из тупика для подавляющего большинства несостоятельных должников. Но этого пока нет.

-Что будет дальше: число банкроств физических лиц станет увеличиваться или, наоборот, сокращаться?

-Дело в том, что официальная статистика грешит неточностями и белыми пятнами. Например, мы не знаем, сколько физлиц признаны банкротами, а сколько – индивидуальных предпринимателей. Основная проблема в том, что долговая нагрузка населения у нас оценивается по изначально неверным критериям. Главный из них таков: берется отношение между платежами по кредиту к доходу гражданина. Допустим, доход равен прожиточному минимуму. В этом случае отношение будет терпимым – около 30%, даже если у человека небольшие долги. Но это же абсурд, поскольку прожиточный минимум по определению такая величина, от которой нельзя отнять и копеечку. Что уж говорить о 30%? Так что я бы не увлекался чисто статистическими прогнозами относительно банкротств.