Процедура банкротства юридических лиц в России требует серьезной реновации, в первую очередь, в части финансового оздоровления, заявил заместитель министра экономического развития РФ Николай Подгузов на заседании комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям. «Состояние процедур банкротства юридических лиц в нашей стране требует серьезной реновации. В первую очередь, конечно, мы считаем, что обновления и какого-то переосмысления требует процедура финансового оздоровления», — сказал он. Несмотря на то, что действующее законодательство предусматривает процедуры финансового оздоровления, «практика последних лет, практика правоприменения показывает, что такого рода процедуры, скорее всего, не применяются», заявил замминистра. По его словам, из 15 тысяч процедур банкротства «только считанные единицы, т.е. доли процентов, это процедуры финансового оздоровления». При этом в европейских странах это порядка 10-15%, в Америке – до 30%, т.е. процедуры финансового оздоровления в европейском и американском законодательстве, в общем-то, работают, заметил Подгузов.
Он напомнил, что если финансовое оздоровление проходит успешно, то сохраняются рабочие места, сохраняется бизнес-единица в качестве налогоплательщика, снижаются сопутствующие социальные риски. «Таким образом, процедура финансового оздоровления, если она работает, позволяет бизнесу иметь второй шанс на то, чтобы осуществлять свою деятельность. Потому что не всегда какое-то ухудшение финансового положения должника-корпорации происходит за счет его, может быть, не самого лучшего менеджмента», — считает замминистра.

Кроме того, министерство проанализировало статистику возврата долгов в конкурсном производстве и пришло к выводу, что как для банков, так и для ФНС уровень возврата в конкурсных процедурах весьма низок. «То есть получается, что текущая ситуация в банкротном законодательстве, она не выгодна ни должнику, ни кредитору. Это при том, что у кредитора есть достаточно много прав требовать с должника возврат долгов», — отметил Подгузов.
«Если прописать основные моменты, которые сейчас, может быть, не так четко написаны в законодательстве о банкротстве, чтобы эти процедуры сделать более рабочими, эффект будет как для компаний, так и для кредиторов», — уверен замглавы МЭР.