Принятие законопроекта об исламском банкинге в России в текущей редакции отложено. По мнению регулятора, отменять для банков запрет на торговую деятельность (требуется для введения исламского банкинга) в кризис не следует, так как есть риски вовлечения кредитных организаций в незаконные финансовые операции. В то же время ЦБ поддержал проведение эксперимента по применению норм исламского банкинга в ряде регионов. Об этом «Известиям» рассказал зампред комитета Госдумы по финансовому рынку Дмитрий Савельев, автор поправок в закон «О банках и банковской деятельности».

— Регулятор признал интересной идею провести пилотный проект в нескольких регионах России по внедрению исламского банкинга. Это республики Татарстан, Башкортостан и регионы Северного Кавказа. Если пилот пройдет успешно, без выявления каких-либо нарушений, ЦБ готов к дальнейшему диалогу по законопроекту, — отметил Савельев. — Сроки начала пилотного проекта пока не определены. В осеннюю сессию с большой долей вероятности законопроект будет дополнительно обсуждаться, но позиция правительства согласуется с ЦБ. По итогам обсуждения законопроект об исламском банкинге будет либо принят, либо отклонен. Во втором случае документ будет доработан и перевнесен в Госдуму.

Исламский банкинг — финансовая деятельность по законам шариата: запрещено предоставление денег в долг под проценты, поэтому исламские финансисты не кредитуют клиента, а продают ему напрямую нужный товар (машину или квартиру) в рассрочку. Также запрещено финансировать производство и продажу свинины, алкоголя, оружия и проч. Депозиты от частных лиц в этой модели принимаются под инвестиционные проекты, в которых банк и «вкладчик» делят прибыль. Соответственно, кредиты бизнесу строятся на принципах инвестирования в капитал и разделения прибыли с компанией.

В России проживает порядка 20 млн мусульман, исламского банкинга в чистом виде не существует, нет и специальных «исламских окон» в отделениях банков: закон «О банках и банковской деятельности» запрещает банкам заниматься производственной и торговой деятельностью, за исключением случаев, когда она необходима для их собственных нужд (например, разрешена продажа имущества, реализуемого в случае обращения взыскания на предмет залога и т.п.). По словам Дмитрия Савельева, по разным оценкам, мировой объем активов исламского банкинга составляет $1–2 трлн, исламские банки открыты более чем в 40 странах мира.

Директор центра долгового фондирования и структурного финансирования Бинбанка Владимир Сисаури считает, что кроме отсутствия нормативной базы есть неопределенность с экономической эффективностью нововведения.

— Скорее всего, в рамках пилота основной упор будет сделан на кредитование населения, исповедующего ислам, что актуально в текущих макроэкономических условиях. Закон должен быть написан так, чтобы не возникло конфликта с законами шариата. Вопрос, как учесть интересы россиян и людей исламской религии при написании закона, сложный. С большой долей вероятности, его принятие может занять несколько лет, — сказал Сисаури.

По мнению начальника аналитического управления банка БКФ Максима Осадчего, плюсами внедрения исламского банкинга в России могли бы стать рост числа клиентов банков среди населения, особенно в регионах Северного Кавказа с низким проникновением банковских услуг.

— Но опасения ЦБ небеспочвенны: торговые сделки российских банков могут пойти на финансирование ИГИЛ и других незаконных финопераций, — считает аналитик.

Стоит отметить, что еще в марте 2015 года ЦБ довольно позитивно оценивал новацию: зампред Банка России Александр Торшин говорил «Известиям», что «приход в Россию исламских банков может пойти на пользу нашей банковской системе, поскольку следование банка религиозным принципам естественно повышает доверие к нему со стороны верующих».

— Вообще в международных финансовых центрах, таких как Франкфурт или Лондон, есть исламский банкинг, а Россия не отказывалась от идеи создать в Москве международный финансовый центр, и для нас приход исламских банков был бы вполне логичен. Поэтому мы идею исламского банкинга не отвергаем, главное, чтобы это было на благо, в рамках законодательства, способствовало развитию банковской системы, повышению доверия к банкам, — отмечал Торшин.