Стали известны мотивы Верховного суда РФ (ВС), обязавшего органы ЗАГСа предоставлять арбитражным управляющим (АУ) сведения о родственниках руководителей и владельцев банкротов. ВС поставил в приоритет интересы кредиторов и пополнение конкурсной массы, но указал управляющим хранить личные данные в тайне. Для отказа в раскрытии информации о родственных связях именно контролирующие должника лица (КДЛ) должны доказать, что запрос управляющего не связан с банкротным делом. Юристы отмечают, что практика вывода активов на родственников должна теперь сократиться, поскольку риски оспаривания сделок и привлечения их к ответственности резко выросли.

ВС опубликовал полный текст определения по спору о раскрытии органами ЗАГСа информации о родственниках руководителей и владельцев банкрота его арбитражному управляющему. Прецедентная позиция высказана в рамках банкротства ООО «Сегежа Сети», конкурсный управляющий которого запросил в карельском ЗАГСе сведения о родителях, братьях, сестрах и супругах (в том числе бывших) Сергея Знаменского и Игоря Яроховича (владеют по трети доли в ООО), их детях и их матерях. Но в ЗАГСе отказались добровольно предоставить сведения, и АУ пришлось обратиться в суд.

АУ настаивал, что без этой информации он не сможет выявить круг аффилированных лиц, проверить основания для оспаривания сделок и принять меры для поиска имущества. Игорь Ярохович просил отклонить требования АУ, ссылаясь на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. Арбитражные суды двух инстанций отказали АУ, посчитав, что тот не доказал, как запрашиваемая информация поможет оспорить конкретные сделки или выявить активы .

Кредитор банкрота ООО «Управляющая компания «Дом»», который поддерживал АУ, подал жалобу в ВС. Дело передали в экономколлегию, которая отменила решения нижестоящих судов.Коллегия признала, что обращение управляющего «преследовало правомерные цели и соответствовало охраняемому законом интересу, а именно интересу защиты прав кредиторов».Для полноценного анализа финансово-хозяйственной деятельности должника, в том числе его сделок и причин банкротства, АУ должен «располагать информацией о родственных связях контролирующих лиц». Заинтересованными по отношению к должнику являются не только КДЛ, но и их супруги, родители, дети, сестры и братья. Поскольку закон об актах гражданского состояния не включает управляющего в перечень лиц, которому ЗАГС обязан предоставить информацию, тот может обратиться за содействием в суд.

При этом, добавил ВС, уже само введение конкурсного производства в отношении компании означает, что конкурсной массы не хватает для расчетов с кредиторами, то есть их права собственности нарушены в широком смысле. В таком случае КДЛ не могут ограничиваться ссылками на личную и семейную тайну и должны привести конкретные причины для отказа в раскрытии сведений об их родственниках, например, свидетельства того, что информация может быть использована нецелевым образом. Таких возражений Сергей Знаменский и Игорь Ярохович не привели. В итоге ВС обязал предоставить данные, отметив, что сведения, составляющие личную или иную, охраняемую законом тайну не подлежат разглашению.

Партнер юрфирмы «Сотби» Владимир Журавчак указывает на расширение возможностей АУ: «Ранее управляющие часто получали сведения о родстве непосредственно в рамках спора по признанию сделок должника недействительными, привлечению лиц к субсидиарной ответственности. Это приводило к тому, что при анализе сделок и требований кредиторов АУ не имел сведений о связи должника и контрагента». В связи с этим арбитражный управляющий Сергей Домнин считает позицию ВС «полностью оправданной»: «Поскольку в обязанности управляющего входит анализ сделок должника, действий КДЛ и их оспаривание при наличии оснований, то этому должны корреспондировать и права АУ на получение необходимой для такого анализа информации».

Теперь АУ достаточно подтвердить презумпцию того, что лицо являлось КДЛ (в данном случае через выписку из ЕГРЮЛ), а бремя доказывания необходимости отказа в раскрытии возложено на самих контролирующих лиц, отмечает руководитель банкротной практики юрфирмы «Лемчик, Крупский и партнеры» Давид Кононов.