В Кремле, похоже, не верят в добрую волю Дональда Трампа, решившего отложить введение новых санкций против России. Дмитрий Песков заявил журналистам, что один день отсрочки — это еще не показатель. А Владимир Путин вызвал к себе в Ново-Огарево помощника по экономическим вопросам Андрея Белоусова, главу Минэка Максима Орешкина, министра финансов Антона Силуанова и главу ЦБ Эльвиру Набиуллину, чтобы обсудить, как скупо сообщила кремлевская пресс-служба, экономическую ситуацию в стране «с учетом всех факторов».

Очевидно, что санкции и усиление давления извне могут отрицательно сказаться на макроэкономических показателях, в том числе на росте ВВП, который, по словам Владимира Путина, должен превысить общемировые темпы. На днях Минэкономразвития было вынуждено скорректировать в сторону уменьшения собственные прогнозы: вместо ожидаемых 1,9% ВВП за январь вырос на 1,7% в годовом выражении, а за февраль — на 1,3% вместо 1,5%.

И, хотя ориентир 2,1% по итогам 2018 года пока остается без изменений, его достижение после недавней и, судя по всему, не последней встряски рынков выглядит призрачным. Не говоря уже о четырехпроцентном росте, который необходим, чтобы выполнить поручение президента. Но это если подходить к расчетам ВВП по действующим международным стандартам.

В экономическом блоке правительства уже придумали, как изменить методику в свою пользу. Ведь суверенная демократия может предпринимать суверенные шаги, чтобы добиться улучшений в суверенной экономике.

«Если судить о результатах 2017 года по темпам роста реального ВВП, то российский показатель 1,5% существенно ниже среднемирового 3,7%», — признает глава Минэка Максим Орешкин. Однако такая разница, по его мнению, объясняется исключительно демографической ситуацией: чтобы сравнение было более корректным, вместо реального ВВП надо использовать показатель «темп роста ВВП на человека в возрасте 15–64 лет», т.е. на душу трудоспособного населения, которое этот продукт и производит. По этой методике российская экономика в 2017 году выросла не на 1,5%, а на 2,3%, подсчитал Орешкин. А развитые и развивающиеся страны прибавили 2,2% и 3,5% соответственно.

Почему в правительстве хотят изменить методику расчета основного макроэкономического показателя, догадаться не сложно. Трудоспособное население в России быстро сокращается — по разным оценкам, экономика теряет и обречена терять от 500 до 800 тыс. человек в год. А значит, в пересчете на оставшееся количество 15–64-летних ВВП будет выше, чем если проводить оценку по действующим стандартам.

В мировой же системе похожие тенденции хоть и наблюдаются, но не имеют критического значения. Поэтому при переходе на предлагаемую Минэком методику среднемировой рост ВВП, напротив, снизится: вместо 3,7% за 2017 год получится 2,6%, что (внимание!) — всего на 0,3% лучше результатов российской экономики. Очевидно, что такой минимальный разрыв преодолеть гораздо проще, чем увеличить показатели в 2,5 раза.

Максим Орешкин уже спрогнозировал, что даже при самом оптимистичном сценарии в перспективе 3–6 лет среднемировой рост ВВП на душу населения в возрасте 15–64 лет не превысит 2,2%. Тогда как в России при реализации действующего демографического прогноза этот показатель должен составить 3,6%.Иными словами, выполнить задачу, поставленную президентом, и всех обогнать можно гораздо раньше 2024 года, причем без особых усилий. Как говорится, ловкость рук и никакого обмана.